Черноморский торговый флот был крупнейшим в России. Одесса по населению уступала только трем городам империи — Петербургу, Москве и Варшаве. Через Одессу и Мариуполь шла хлебная торговля с Европой, от которой в значительной степени зависело благосостояние казны.

Сохранилось ли после упразднения новороссийского генерал-губернаторства в 1874 году ощущение особого единства на этой огромной, насыщенной городами, шахтами, портами и заводами территории? Безусловно. И оно опиралось не на национальные, не на религиозные, а на экономические связи — почти по американскому образцу. Неудивительно, что «скрепами» края стали профессиональные сообщества и организации, такие как Совет съезда горнопромышленников Юга России — постоянно действующий исполнительный орган, который представлял крупнейшую торгово-промышленную организацию того времени. Там задавали тон владельцы донецких шахт и влиятельные горные инженеры Александр Ауэрбах, Иван Илловайский, Пётр Горлов. Они занимались вопросами кредитования, экспорта, импорта и открыто говорили об особом статусе своего края, памятуя о судьбах Новороссии. В орбиту их влияния входили не только шахтерские города и поселки, но и такие крупные губернские центры, как Харьков и Одесса. Решения совета приравнивались к правительственным, а к местным властям промышленные тузы и вовсе относились свысока.

На юге могли получить работу даже те, кого считали политически неблагонадежными, и этот фактор тоже оказал серьезное влияние на историю края. Революционное подполье на Донбассе существовало с конца XIX века. Представители нелегальных партий агитировали в рабочей среде, для которой были не чужаками, а своими, потому что трудились в тех же цехах, депо и шахтах. В 1905 году по краю прошла волна вооруженных восстаний — в Дебальцеве, Горловке, Бахмуте, Енакиеве, Харькове…

Особенно долго бурлила Горловка. Начали рабочие ртутного рудника, продолжили представители едва ли не всех предприятий этого промышленного города. Противостояние с полицией продолжалось целый год, то затухая, то разгораясь. Создавались боевые дружины, сравнительно небольшие по численности, а в забастовках и митингах принимали участие тысячи рабочих с семьями. Три дня в декабре Горловка находилась в руках повстанцев, овладевших даже армейскими казармами. В этих событиях участвовал будущий «первый маршал СССР» Климент Ворошилов. Мятеж удалось подавить, но недооценивать пожар 1905 года нельзя: эта революционная волна показала шаткость тогдашней политической системы и необходимость перемен в экономике.

Харьковские и донбасские социалисты перестали верить в прочность власти Временного правительства еще в конце лета 1917 года. «Мы порвали с Временным правительством и приступили к образованию своей власти, к организации которой будет привлечен весь Донецкий бассейн», — заявлял тогда видный большевик Федор Сергеев (товарищ Артем) на заседании фабрично-заводских комитетов в Харькове. Этот крупный город, промышленный и культурный центр, не желал подчиняться киевской Центральной раде, которая все сильнее склонялась к идеям самостийности, неприемлемым для многонационального Донбасса. При этом Артем и его соратники не стремились к отделению от России. Они создали революционный штаб, в который входили представители всех социалистических партий, но большевики постепенно усиливали свое влияние.

27 января 1918 года открылся съезд Советов Донецкого и Криворожского бассейнов, к которому и его участники, и жители края с самого начала относились очень серьезно. Семён Васильченко заявил: «По мере укрепления советской власти на местах Федерации Российской Социалистической Республики будут строиться не по национальному признаку, а согласно особенностям национально-хозяйственного быта. Такой самодостаточной в хозяйственном отношении единицей являются Донецкий и Криворожский бассейны. Донецкая республика может стать образцом социалистического хозяйства для других республик. В силу этого Донецкий и Криворожский районы должны иметь самостоятельные органы экономического и политического самоуправления. Власть, организующаяся в области, — Совет Народных Комиссаров — ответственна перед съездом и перед исполнительным органом съезда — областным комитетом».

Сразу после октябрьского переворота по предложению Артема Сергеева пленум областного комитета Советов Донецкого и Криворожского бассейнов принял решение — «развернуть широкую агитацию за то, чтобы оставить весь Донецко-Криворожский бассейн с Харьковом в составе Российской республики и отнести эту территорию к особой, единой административно-самоуправляемой области».

Правительство Артема показало завидную работоспособность. Ему недолго довелось работать в мирных условиях: наступали интервенты. В дальнейшем руководители исполнительной власти РСФСР и СССР Алексей Рыков, Валериан Осинский еще не раз обращались к донбасскому опыту. Совнаркому республики Донбасс удалось быстро восстановить и взять под свой контроль производство, в том числе с помощью профсоюзов.

Создание республики Донбасс — решительный ход, повлиявший на судьбы Гражданской войны. И для белых, и для интервентов Донецко-Криворожская республика стала костью в горле. Правда, создать автономию на долгие годы Артему и его соратникам не удалось.

Оккупировавшие Украину немцы и их киевские марионетки наносили по Донбассу удар за ударом. Столицу пришлось перенести в Луганск. Но ДКСР сопротивлялась и жила. И только после установления советской власти и на Украине, и в Донбассе руководители РСФСР приняли решение о ее упразднении и присоединении к Советской Украине. В аппаратном, документальном смысле республика Артема — в большей степени миф, нежели реальность. Но в человеческом измерении феномен Новороссии и Донбасса существовал всегда и даже становился важнее и ощутимее с годами.

И нет земли прекрасней, вдохновенней,
Где все творцом-народом создано.
Донбасс никто не ставил на колени
И никому поставить не дано!

Судьба самого Беспощадного — это и есть история Донбасса до и после войны… Он родился на Смоленщине. Отец поэта Григорий Иванов переехал на Донбасс в поисках лучшей доли. Но умер до срока, получив увечье во время аварии в шахте. Павел Иванов тоже стал шахтером, трудился на Селезневских рудниках. Поддержал создание Донецко-Криворожской республики, воевал, а после Гражданской войны начал публиковать стихи, многие из которых стали народными песнями. В литературу он вошел под псевдонимом Беспощадный, разумеется по отношению к нацистам, оккупантам шахтерского края. Его называли донбасским Бернсом. В Донбассе действовал союз пролетарских писателей и поэтов «Забой», выходили литературные журналы и альманахи. В таких организациях, а еще в традициях, в особом новоросском, донбасском менталитете и сохранялся дух неосуществленной республики.

Освободить Донбасс войскам Красной армии удалось к сентябрю 1943 года. Индустриальный край превратился в развалины, и восстанавливать производство начали еще до завершения войны. Это неудивительно: для всего Советского Союза это был ключевой край. И еще не один год после Победы там приходилось работать в чрезвычайном режиме, в условиях нечеловеческого перенапряжения. Новороссию восстанавливали всей страной.

Это Климент Ворошилов, чьи молодые годы связаны с Луганском, Никита Хрущев, в юности работавший на Донбассе, Леонид Брежнев, родившийся и начавший «жизнь по заводскому гудку» в Каменке (позже — Днепродзержинск). Лазарь Каганович во времена подпольной молодости работал сапожником в Екатеринославе, Мариуполе и Юзовке. В Харькове в семье инженера родился Николай Тихонов — будущий председатель совета министров СССР, прошедший путь от техника до главного инженера на Днепропетровском металлургическом и трубопрокатном заводе. Можно вспомнить и такую противоречивую, но яркую личность, как министр внутренних дел Николай Щёлоков, и многолетнего руководителя советской Украины Владимира Щербицкого. Их объединяют и отличают новороссийский, в известной степени потемкинский, характер, широта взглядов и амбиций, жизнелюбие и изворотливость, управленческая энергия. Заметим, что и успехи Советской Украины в основном связаны с развитием потенциала потёмкинского края и его людей.

заместитель главного редактора журнала «Историк»

Арсений Замостьянов,